В условиях социально-экономической нестабильности – в годы Гражданской войны, крестьянских выступлений и голода – вопросы образования неизбежно отступили на дальний план. Большинство школ Южного Зауралья были просто закрыты, в оставшихся учебных заведениях обучение велось нерегулярно или почти не велось.

В лучшую сторону ситуация в местном образовании начала меняться с 1923 года, когда государство увеличило расходы, в первую очередь, на развитие начальных школ, и после утверждения в 1925 году постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и о построении школьной сети». Школы действительно начали открываться, пусть в неприспособленных и плохо отапливаемых в холодные периоды года помещениях. Учебный процесс постепенно налаживался, несмотря на острую нехватку письменных принадлежностей, учебников, школьной мебели, а также педагогических кадров.

Рассматривая школу как аванпост идеологической и культурной работы, власть пробовала разные формы её устройства и содержательного наполнения. Например, было отменено традиционное предметное обучение, много внимания уделялось политграмоте, обществоведению, атеистическому и трудовому воспитанию. Не все эксперименты были удачными, но одновременно появилось и много положительного, например, отмена физических наказаний, школьное самоуправление, физкультура как отдельный предмет, различные кружки, приусадебные хозяйства, наконец, всеобщность и бесплатность обучения.

В итоге в 1920-е годы сформировалась следующая система школьного образования: I ступень – 4-летняя начальная школа; 7-летняя школа в городах (на селе это ШКМ – школы крестьянской молодёжи); II ступень – это 5-9 классы, дававшие возможность поступления в высшие учебные заведения. Особое место в системе образования нашего края занимали школы крестьянской молодёжи. Они не только давали крестьянам общее образование, но и одновременно знакомили с основами сельскохозяйственного производства, что, безусловно, способствовало повышению культурного уровня крестьянства. Кроме того, в нашем крае появились национальные школы, например, татаро-башкирская школа в Кургане; стало развиваться профессионально-техническое обучение, например, открылись сельскохозяйственный техникум, педагогические курсы и др.

Однако вовлечь всех детей в процесс обучения, несмотря на все усилия, не удавалось. Даже к концу нэпа в 1927/28 учебном году в Курганском округе обучалось только 65% детей, в Шадринском – 63%. Одна из причин – плохое материальное положение населения. Некоторые дети не ходили в школу из-за отсутствия верхней одежды или обуви, а также недоучивались из-за необходимости работать.

В 1920-е годы именно дети оказались наиболее уязвимой социальной категорией, даже те, кто жил в семьях. Многие голодали, часто болели, не получая квалифицированную помощь, высока была детская смертность, особенно в младенчестве. Если же говорить о беспризорных, то их повседневность складывалась из отсутствия самых элементарных вещей – еды, одежды и жилья. В связи с массовой беспризорностью открывались многочисленные детские дома в городе и в сельской местности. Зачастую условия жизни в них были не менее ужасными – дети спали на полу, жили впроголодь, мёрзли, но всё-таки это было лучше, чем скитаться по улицам. «Недели помощи», благотворительные спектакли, шефская поддержка детдомов предприятиями отчасти помогали скудному местному бюджету в содержании беспризорников. Чуть лучше было в детских трудовых коммунах, например, в Илецко-Иковской коммуне Курганского округа, где подростки занимались полеводством и животноводством, что давало возможность прокормиться, работали в местных кузницах, на мельницах, получая за это деньги.

Во второй половине 1920-х годов число беспризорников, соответственно, и число детдомов заметно сократилось – это стало одним из достижений социальной политики советского государства в годы нэпа.

Одновременно с формированием системы образования все силы были брошены на ликвидацию неграмотности. Более 80% сельского и около 75% городского населения Южного Зауралья было неграмотным. Даже названия уполномоченных органов говорили об острой актуальности этого вопроса – это были Чрезвычайные комиссии по ликвидации неграмотности. Они появились в Курганском и Шадринском уездах в 1920 году.

В 1922 году в Шадринске работали 4 школы ликбеза (ликвидация безграмотности), в Кургане в 1923 году действовали 9 пунктов по ликвидации безграмотности. Но этого было недостаточно. Для привлечения населения к ликбезу использовались разнообразные методы – агитация на митингах, собраниях рабочих и сельских сходах, спектакли, регулярные публикации в местной прессе. Отделения массового добровольного общества «Долой неграмотность» (ОДН) не только призывали идти на ликпункты, но и закупали для них учебники, карандаши, гусиные перья. Тем не менее, уровень грамотности в среднем по Зауралью поднялся на 13%, но был ниже, чем по Уралу и РСФСР. В основном неграмотность была ликвидирована среди городского населения.

Становление советской школы, ликвидация безграмотности были частью широкой культурно-просветительской работы среди населения как одного из важнейших направлений государственной политики. Её проводниками стали учреждения культуры: библиотеки, клубы, драмтеатры, кинотеатры, народные дома, избы-читальни. В начале 1920-х годов в Южном Зауралье действовали 520 изб-читален, 177 библиотек, 123 клуба и народных дома.

Значительную роль в общественной и культурной жизни населения играли избы-читальни. Здесь ставились спектакли, проводились антирелигиозные диспуты, работали спортивные, музыкальные, драматические, научные кружки. Например, в Шадринском округе желающие могли посетить кружок по полеводству под руководством Терентия Семёновича Мальцева. В некоторых избах-читальнях можно было научиться играть на гитаре или балалайке, провести время за шахматами и шашками. Культурному развитию и социальной адаптации сельского населения способствовали «Дома крестьянина», построенные и в Кургане, и Шадринске на народные деньги. Здесь можно было пообедать и при необходимости переночевать, прочитать журнал или газету, получить совет юриста, послушать образовательную лекцию. Народным достоянием были объявлены книги. Они изымались из частных библиотек и передавались в государственные. Так создавались стационарные, передвижные, национальные, публичные, ведомственные библиотеки. Главное, что они стали доступны широкому кругу читателей, воспитывая интерес и привычку регулярного чтения.

Более широкие задачи ставились перед прессой: повышение культурного уровня населения, распространение научных знаний, политическое просвещение, пропаганда идей социализма. Местные издания 1920-х годов, например, «Красный Курган», «Трудовая правда», «Рабоче-крестьянская правда», «Путь просвещенца» широко освещали события, ориентируясь на региональную специфику. Это, в первую очередь, вопросы развития полеводства и животноводства, труд и быт деревни. Значительная часть публикаций была направлена на женщин и молодёжь, которых государство рассматривало в качестве активных субъектов реализации своей политики. Много внимания уделялось разъяснению социально-политической обстановки в стране и за рубежом.

В редакциях местных газет начинали свою творческую деятельность наши известные земляки. Например, корреспондент Яков Власов, впоследствии член Союза журналистов СССР, или селькор, корреспондент и заведующий избой-читальней Николай Глебов, будущий писатель.

Интересным явлением тех лет стали устные газеты. Они ярко и образно показывали события деревенской жизни, высмеивая тех, кто был против мероприятий Советской власти. Корреспонденты зачитывали собранные сведения перед крестьянами, а местные любители театрального искусства разыгрывали сценки по ролям. Устная газета могла дополняться хоровыми номерами, игрой советских пластинок на граммофоне.

Важнейшим культурным институтом в советское время становится кино. В годы нэпа в нашем регионе, как и по всей стране, растёт число кинотеатров в городах, в крупных сёлах устанавливаются стационарные киноустановки, активно используются так называемые кинопередвижки. В середине 1920-х годов в Шадринском и Курганском округах действовали 21 кинопередвижка и 6 стационарных киноустановок. Но этого было недостаточно, чтобы «приблизить кино к населению», как писала газета «Красный Курган».

Но если с кинематографом жители Южного Зауралья, прежде всего горожане, познакомились ещё в дореволюционное время, то радио стало для всех поистине новым явлением. Уже в 1925 году на улицах Кургана и Шадринска были установлены громкоговорители, постепенно они появились в сельской местности. Для коллективного прослушивания радиоприёмников, установленных в избах-читальнях, народ специально собирался по вечерам.

За культурное воспитание трудящихся выступали театры, как профессиональные, так и любительские. По своей популярности театральное дело в те годы превосходило киноискусство. Благодаря своим выразительным средствам и разнообразным художественным формам театр был эффективен для агитационной работы, давал широкие возможности для экспериментов – ставились спектакли-митинги, буффонады и т.п. В Кургане, например, действовала Мастерская революционной миниатюры или, сокращённо, театр Марем. Одна из целей его существования – отвлечение трудящихся от пьянства. В репертуаре местных театров были пьесы революционного содержания, ставились произведения А. Островского и Н. Гоголя.

В 1920-е годы создавались музеи, начиналось краеведческое движение, почти у каждого профсоюза, промышленного предприятия или крупного учреждения был свой клуб, где рабочие и служащие могли культурно отдохнуть, провести время, с журналом в руках или играя в настольные игры.

Годы нэпа, таким образом, стали временем оживления и обновления культурной жизни населения, появления разнообразия форм культурного досуга, расширения сети культурных учреждений. Кинозалы, театры, библиотеки, музеи, клубы сформировали культурное пространство Южного Зауралья.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *