Исследования археологических памятников этого времени не только позволяют воссоздать внешнеполитические связи и направления миграционных процессов, но и дают значительную информацию по истории материальной культуры местного населения.
Довольно много материалов дали археологические памятники региона для реконструкции архитектуры и домостроительства. Группы бакальского и юдинского населения строили по Исети и Тоболу городища, то есть укрепленные поселения. Они были окружены системой рвов, иногда с кольями на дне против конницы, и валов, последних могло быть несколько, и на них стояли дополнительные частоколы. Кроме того, земляные валы были частью более сложных сооружений в виде бревенчатых конструкций с земляной засыпкой внутри. Въезды в поселки были укреплены башнями и наблюдательными вышками. Кроме того, в некоторых случаях фиксируются бастионы. Все эти конструкции из дерева могли дополнительно покрываться глиняной замазкой для предохранения от гниения и возгорания. Некоторые укрепления незначительны по величине и могли использоваться против диких животных или ограничивать выход за пределы жилой площадки домашних животных. Укрепления бакальской культуры наиболее хорошо изучены на городищах Малое и Большой Бакальское, а юдинские – на Усть-Терсюкском городище.
Внутри укреплений и вокруг них на посаде найдены остатки домов. Как правило, на территории крепости проживали только представители элиты, хотя некоторые городища были общими укрытиями, а не местами постоянного обитания. Они могли использоваться при столкновениях между отдельными коллективами, на вооружении которых были луки с различными типами железных и костяных наконечников, а также некоторыми видами клинкового оружия и копий. Большинство найденных элементов бакальского домостроительства свидетельствует о наземных каркасно-столбовых жилищах, а также жилищах, напоминающих традиционные степные юрты (например, на городище Усть-Утяк-1). На поселениях лесной зоны встречаются и традиционные для Западной Сибири землянки. Внутри жилищ найдены остатки печей и очагов. Население юдинской культуры предпочитало землянки и полуземлянки, стенки которых часто были сложены из массивных бревен и плах. Для них характерны и длинные входные коридоры с выделенными сенями.
Как и в предшествующее время, доминирующим материалом, получаемым при раскопках, является керамика, то есть гончарные изделия, которые чаще всего представлены горшками. Они были сделаны вручную, без использования гончарных кругов, а следовательно, часто отражали уровень умений конкретных мастеров, среди которых были как мужчины, так и женщины. Для каждой археологической культуры были характерны свои формы посуды и ее орнаментация. Если первые могли в том числе определяться ее назначением и функциональными особенностями, то вторые говорят об отличиях на уровне мировоззрения и отражают некоторые особенности именно этнокультурных отличий. Наиболее явно заимствования из центральноазиатского и кочевого мира фиксируются на кушнаренковской посуде, для которой характерны вытянутые формы, плоские донья, иногда ручки и аккуратные воротнички, подражающие металлических кувшинам. Для большинства южных лесостепных групп характерны круглодонные горшки с очень скромной орнаментацией простыми линиями, ямочками и так называемыми «жемчужинами» по верхней части, что свидетельствует не только о преемственности с миром раннего железного века, но и о степном влиянии и процессах тюркизации. Это особенно заметно для бакальской традиции, на памятниках которой также найдены открытые чащи, характерные только для этой культуры на ее позднем этапе и отражающие степное влияние. У северных лесных групп юдинской культуры сосуды были также круглодонные, но более тонкостенные, а орнаментация часто покрывала большую часть поверхности при использовании сложных гребенчатых, шнуровых и фигурноштамповых орнаментов, характерных для лесного мира. Подобные рисунки и техники их нанесения будут известны и в новое время на посуде манси и хантов. На протяжении всего средневековья керамическая традиция постепенно будет переживать упадок под влиянием увеличивающегося степного населения и в связи с увеличением количества железных котелков, изготовленных в ремесленных мастерских Поволжья.
У всех этих археологических культур было хорошо развито помимо гончарства кузнечное и литейное производство, косторезное дело и обработка дерева, велись обработка и выделка шкур в рамках кожевенного производства. Домашний скот, а также такие растения, как крапива и конопля, давали материалы для ткацкого дела и производства одежды. Значимую роль в экономике играла торговля с соседями, особенно с Приуральем и Прикамьем, где главным торговым партнером была Волжская Булгария и примыкающие к ней земли угорских племен. Ее мастерские производили значительное число изделий для импорта в Западную Сибирь. Через булгарских торговцев сюда попадали и отдельные русские, в частности новгородские, вещи, хотя возможно, что по северным «черезкаменным» путям могли ходить и активные в этом отношении русские торговцы. Большое внимание уделялось и обмену с южными кочевыми соседями, от которых попадали отдельные предметы вооружения и поясной гарнитуры. Многие элементы женских украшений (височные и шумящие подвески, пронизки) схожи с аналогичными предметами финно-угорских групп Прикамья, отношения с которыми могли носить не только торговый, но и союзный или брачный характер.
Помимо ремесел и торговли значимую роль в хозяйстве играли различные способы получения продуктов питания. В бакальской культуре основой этой сферы было скотоводство, в рамках которого выпасали лошадей, овец и коров. Явно большее число первых двух видов животных свидетельствует о его подвижном (полукочевом или кочевом) экстенсивном характере, хотя в дальнейшем разведение коров требовало усиления интенсификации хозяйства и увеличения степени оседлости. Домашние животные были важным средством передвижения, в том числе военного, они давали мясные и молочные продукты, обеспечивали материалы для ткачества. Определенную роль играла охота на птиц, лосей, кабанов и косуль, что известно по находкам костяных наконечников стрел и костей этих животных на поселениях. Охота была ориентирована не только на обеспечение мясного ресурса, но и на получение пушнины (лисица, куница, заяц). Часть ее идет на изготовление зимней меховой одежды, но с IX века мех пушных животных становится все более востребованным в торговле по северным ответвлениям Великого шелкового пути. Кроме того, охотились на бобров для получения мускуса, который использовался в парфюмерии и медицине. При этом у лесных групп юдинской культуры роль охоты и рыболовства значительно увеличивается в сравнении со скотоводством. Изучение нагаров на горшках этого времени говорит о готовке в них путем варки молочных каш, ухи, густых похлебок на мясной основе с добавлением растительных компонентов. По всей видимости, последние были представлены сборами дикорастущих злаковых и иных растений, поскольку материалов, свидетельствующих на этом этапе о земледелии, пока не достаточно. Известные находки сковородок свидетельствуют об использовании жарки и тушения.