- Глава 21. Общественно-политические процессы и культурное строительство в Зауралье в 1930-х годах
- Глава 21.2. Народное образование и культура
Контроль тоталитарного государства над обществом стал возможен не только благодаря внедрению единой идеологии, но и путем репрессий в отношении инакомыслящих граждан. Именно на 1930-е гг. приходится первая масштабная и жестокая волна политических репрессий, а 1937-1938 гг. войдут в историю как годы «большого террора».
Сотни тысяч людей по всей стране были осуждены как носители контрреволюционных взглядов, вредители, шпионы иностранных государств, «враги народа» или просто их родственники. Нередко вину человека доказывало лишь его собственное признание, добытое уже в тюрьме. В 1937 г. на допросах было официально разрешено применение пыток.
«Политические» дела чаще всего рассматривались не в судах, а во внесудебных органах при ОГПУ. В заседаниях не имели права участвовать обвинение, защита и свидетели. За несколько часов здесь выносили десятки приговоров. В 1937-1938 гг. приговор выносили комиссии из трех человек (так называемые тройки) при областных управлениях НКВД.
В Зауралье по 58 («политической») статье Уголовного кодекса РСФСР прошли более 12 тысяч человек, причем подавляющее большинство уголовных дел было заведено именно в 1930-е гг. В первой половине 1930-х гг. репрессии коснулись в основном тех, кто действительно в той или иной форме выражал недовольство проводимой политикой. Так, за критику коллективизации были осуждены заведующий курганской школой № 2 А.В. Азясский, учитель Ипатовской школы Катайского района А.И. Смирнов, учитель Птичанской школы Куртамышского района П.С. Сорокин.
В конце 1920-х гг. Зауралье вновь становится местом ссылки политически неблагонадежных граждан. В это время здесь оказались грузинские меньшевики – участники антисоветских выступлений первой половины 1920-х гг. В ссылке они по-прежнему находились под пристальным вниманием властей. Ссыльные грузины в Кургане старались держаться вместе, селились компактно, часто в одном доме или даже в одной квартире по два-три человека. Они регулярно собирались вместе, чтобы обсудить политическую ситуацию, сыграть в нарды или почитать письма, присланные товарищами. Многие грузинские меньшевики остались верны своим политическим убеждениям, не скрывая их как в частных беседах, так и на допросах. Можно предполагать, что антисоветская деятельность грузинов в Кургане ограничивалась чтением меньшевистской литературы, перепиской с товарищами по партийной работе и обсуждением в своем кругу актуальных политических вопросов, поскольку никаких доказательств их активной подпольной работы сотрудниками ОГПУ собрано не было.
В начале 1930-х гг. к ссыльным грузинам, относившим себя к числу непримиримых противников советской власти, была применена мера пресечения в виде высылки в Восточную Сибирь. Срок предварительного заключения в те годы мог засчитываться в счёт основного наказания, были случаи прекращения уголовного дела без применения карательных санкций. Вне всяких сомнений, что в 1937 г. их ждала бы неминуемая гибель в омуте «большого террора».
В 1937-1938 гг. политические репрессии приняли огромные масштабы. Пострадали интеллигенция, труженики сельского хозяйства, рабочие, представители нерусских национальностей, члены их семей. В 1937 г. в Кургане были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества восемь партийных и советских руководящих работников во главе с первым секретарем райкома партии В.В. Реутовым и председателем Курганского райисполкома Г.П. Фоминых. Их обвинили в создании в Курганском районе контрреволюционной организации с целью свержения советской власти.
Пострадали работники сельского хозяйства и промышленности. Несколько тысяч рабочих и железнодорожников, колхозников и крестьян-единоличников были расстреляны, высланы на север или приговорены к 5-20 годам лагерей. Репрессиям в Зауралье подверглись несколько сотен работников народного образования, здравоохранения и культуры. Были расстреляны курганские врачи А.А. Державин и М.Ф. Врачинский, музыкант шадринского кинотеатра «Октябрь» Н.И. Шимак и многие другие.
В 1937-1938 гг., когда НКВД поставил задачу обезвредить многочисленную агентуру иностранных разведок, к следствию в первую очередь привлекали представителей других национальностей. Большинство обвиняемых в шпионаже приговаривались к расстрелу. Эта участь постигла актера Курганского драмтеатра (грека по национальности) Д.Н. Ставриди, учителя Кривинской школы Ольховского района (финна) П.И. Леметти и других граждан.
Причиной ареста могло стать и необдуманное высказывание. Директор Малышевской школы Каргапольского района дал ученикам задание по сбору частушек на тему «Что поет деревня». В результате, как сказано в обвинительном заключении, «насобиранные Вишняковым частушки оказались на 75% контрреволюционными…».
Особую категорию осужденных составляли родственники так называемых «врагов народа». За недоносительство на своих мужей и отказ от публичного отречения от них пострадали заведующая курганской школой № 12 З.И. Реутова (8 лет лагерей), учительница Белозерской средней школы Ф.Я. Пермина и другие женщины.