- Глава 20.1. Административно-территориальное деление и численность населения
- Глава 20.3. Промышленность
На рубеже 1920-1930-х гг. руководством страны был взят курс на сплошную коллективизацию: за годы первой пятилетки (1928/29-1932/33 гг.) планировалось вовлечь в колхозы множество крестьянских хозяйств по всей стране. На местах устанавливались контрольные цифры коллективизации – количество крестьянских хозяйств, подлежащих объединению в колхозы. К примеру, в Курганском округе к весне 1930 г. планировалось объединить 64% крестьянских хозяйств, а к концу года – 75%. Семь районов округа (Варгашинский, Звериноголовский, Лебяжьевский, Лопатинский, Макушинский, Марайский и Юргамышский) должны были стать районами сплошной коллективизации к весне 1930 г., а еще четыре (Белозерский, Мокроусовский, Половинский и Чашинский) – к концу года. Коллективизация шла стремительно: к марту 1930 г. в Курганском округе в колхозы вошло 69,5% крестьянских хозяйств, в Шадринском округе – 77,3%.
В это же время власти приступили к раскулачиванию части крестьянских хозяйств. Кулаки подразделялись на 3 категории: 1) активные борцы против советской власти (участники контрреволюционных выступлений) – они подлежали немедленному аресту; 2) самые богатые и влиятельные в деревне кулаки – их планировали выселить на север Уральской области; 3) остальные кулаки, которых нужно было расселять в границах района на худших землях за пределами колхоза.
Каждый район должен был раскулачить определенное число крестьянский хозяйств – эти контрольные цифры устанавливались областью. В 1930 г. в Курганском и Шадринском округах планировалось раскулачить 8336 хозяйств.
На деле раскулаченными оказывались не только зажиточные хозяйства или семьи, враждебно настроенные по отношению к советской власти. Нередко к «подкулачникам» причисляли середняков и даже бедняков – тех, кто выступал против политики коллективизации. Раскулачивание происходило быстро, зачастую без всяких разбирательств. Имущество кулаков первой и второй категорий конфисковывалось. Чтобы не попасть в разряд кулаков и не отдавать свой скот в колхозы, крестьяне стали уничтожать хозяйство и продавать имущество.
В феврале-марте 1930 г. обстановка на селе была напряженной. Секретарь Шатровского районного комитета ВКП(б) докладывал следующее: «Отовсюду сообщают, что на собраниях сын идет против отца, дочь против матери, жена против мужа, одни идут в коммуну, другие выходят, немало после собрания ругани и драки. Это говорит о том, что население действительно не знает, что делать, кому верить». Недовольство крестьян политикой коллективизации привело к протестным выступлениям. За первые три месяца 1930 г. в Уральской области было зафиксировано 118 выступлений, в которых приняло участие около 11 тысяч человек.
Руководство страны уловило настроения основной массы крестьян: вскоре в газетах была напечатана статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», в которой осуждались «перегибы», допущенные в ходе коллективизации, а вина за них возлагалась целиком на местные власти. Начался массовый выход крестьян из колхозов. В Курганском округе с 10 марта по 10 июля 1930 г. число крестьянских хозяйств в колхозах сократилось с 69,5% до 27,8%, в Шадринском округе – с 77,3% до 32,7%, по Уральской области в целом – с 70,8 % до 24,9%.
Однако политика коллективизации была продолжена уже осенью 1930 г. Власти сменили тактику: вместо прямого насилия стали использовать налоговый гнет по отношению к крестьянам, не вступившим в колхозы (их называли единоличники). Продолжалось выселение кулаков. К концу первой пятилетки (к 1932 г.) в колхозах Зауралья состояло около 74% крестьянских хозяйств (по СССР – 61,8%).
В начале 1930-х гг. в Зауралье начинается строительство нескольких крупных зерновых и молочно-животноводческих совхозов: Семискульского, Больше-Каменского, Усть-Уйского, Севастьяновского, Такташихинского и других. В Звериноголовском районе появляется Алабугский овцеводческий совхоз, возникают свиноводческие совхозы. Совхозы создавались на неосвоенных землях: здесь нужно было строить производственные здания и жилые дома, готовить кадры животноводов. Работники совхозов получали заработную плату и числились не крестьянами, а сельскохозяйственными рабочими.
Сельскохозяйственное производство нуждалось в модернизации: требовалась современная техника и орудия труда. В 1929 г. было принято решение о создании по всей стране машинно-тракторных станций (МТС). В Зауралье в это время открываются четыре МТС: Лебяжьевская, Петуховская, Шумихинская и Щучанская, которые к весне 1930 г. имели 190 тракторов. К концу первой пятилетки на территории будущей Курганской области было уже 30 машинно-тракторных станций, располагавших 1854 тракторами. Но все же техническая база колхозного производства не отвечала требованиям времени, а количество лошадей за время коллективизации только сократилось.
В начале 1930-х гг. сельское хозяйство Зауралья оказалось в состоянии кризиса. Сокращение числа рабочих рук в деревне, низкая оплата труда колхозников, уменьшение поголовья рабочего скота, принудительное расширение посевных площадей и плохие погодные условия 1931 и 1932 гг. – все это привело к резкому сокращению урожая. Валовой сбор зерна в 1932 г. составил всего 54% уровня 1928 г., более чем в два раза сократилось поголовье скота.
Колхозы должны были выполнять хлебозаготовки, то есть сдавать государству определенное количество зерна. В тяжелые неурожайные годы государство изымало из колхозов почти весь урожай, даже семенной. Для решения проблем хлебозаготовок правительство вновь применяет жесткие методы. В 1932 г. был принят закон «Об охране социалистической собственности», оставшийся в народной памяти как «Закон о пяти колосках», по которому за воровство колхозного имущества даже в незначительных размерах грозило до 10 лет заключения или расстрел. Для контроля за передвижением людей в 1932 г. в стране вводятся паспорта с обязательной пропиской. На Урале паспорта появились годом позднее, крестьянам они не выдавались. Для выезда колхозник должен был брать справку из сельсовета.
Оплата труда в колхозах производилась по отработанным трудодням. В 1930-х гг. за один трудодень колхозники Челябинской области получали от полукилограмма до нескольких кг зерна. Денег за трудодень давали не более одного рубля, а во многих колхозах трудодни вообще не оплачивались. В среднем за год колхозник вырабатывал около 200 трудодней.
Во второй половине 1930-х гг. политика государства по отношению к колхозам была отчасти пересмотрена. Колхозники получили землю для ведения личного подсобного хозяйства, им было разрешено разводить для себя до двух коров, до четырех голов молодняка, одну свиноматку с приплодом, до 10 овец и коз, неограниченное количество птицы и кроликов, до 20 ульев пчел. Скот для колхозников продавался на льготных условиях в рассрочку.
В 1937 г. в колхозах Челябинской области состояло 94,3% крестьянских хозяйств. Власти объявили о завершении коллективизации. Сельскохозяйственная техника была сосредоточена в машинно-тракторных станциях, которые к этому времени обслуживали все зауральские колхозы. Лошадей и коров на пашне заменил трактор. К 1940 г. в Зауралье было 8535 тракторов, 4397 комбайнов, 4217 автомашин. Однако в 1937 году валовой сбор зерна лишь на 67,9% превысил уровень 1928 г., а по поголовью крупного рогатого скота уровень 1928 г. так и не был достигнут.
Во второй половине 1930-х гг. в Зауралье получило развитие опытничество, создание хат-лабораторий, специальных семеноводческих хозяйств. Полевод колхоза «Заветы Ленина» Терентий Семенович Мальцев в 1934 г. организовал хату-лабораторию, работая над выведением улучшенных сортов зерновых для нашего региона.
В условиях острой нехватки рабочих рук в деревне работу на тракторе осваивали женщины. В 1943 г. девушка из деревни Патраки Курганского района Анисья Михайловна Демешкина после окончания курсов села за трактор, а через два года возглавила женскую тракторную бригаду по примеру прославленной Прасковьи Ангелиной. В колхозах получило распространение движение «ефремовских звеньев», соревновавшихся между собой в результатах собранного урожая.